Опасные рифы реформы образования
Новый закон об образовании не оставил равнодушных. Поспорить с министром образования и науки Андреем Фурсенко взялись как депутаты Госдумы, так и сами учителя. Возмущаются и родители нынешних школьников и те, у кого дети выросли, но они хорошо помнят, как сами учились в советской школе. Неравнодушных к реформе людей, практически нет, потому что она затрагивает все общество. Это нововведение может окончательно похоронить те достижения, которые были получены в результате длительного и созидательного процесса становления отечественной педагогики и являлись уникальными (недаром наше образование советского периода до сих пор считается лучшим в мире). Или наоборот — зря нынешняя реформа в школах и вузах встречается в штыки? Может быть, в ней есть рациональное зерно? Вопросов много и решения на них должны быть найдены адекватные.
Прокомментировать ситуацию и высказать личную точку зрения на процесс смены курса в образовательной системе России, своим долгом посчитал и депутат Законодательного собрания Челябинской области Андрей Барышев (его заинтересованность понятна и с депутатской, и с родительской точки зрения).
— Во-первых, давайте разберемся, из-за чего на самом деле поднялось такое обсуждение закона. Положительный результат от реформы сомнителен и недоказуем.
Все последние годы средняя и высшая школы живут в состоянии непрерывных реформ и экспериментов. Страдает качество обучения, меняются стандарты и конца этому затянувшемуся процессу, кажется, пока не видно. Так в министерстве образования считают, что теперь необходимо ввести новый стандарт обучения с 5 по 9 классы. И путем проб и ошибок этот стандарт планируется внедрять аж до 2020 года!
(От редакции: Кстати, недавно и президентская администрация высказала обеспокоенность по проекту образовательного стандарта для старшеклассников. Судя по всему, документ будет подвергнут переработке. Причем, к этому привлекут новую рабочую группу. Основной идеей для внесения изменений взята простая истина: «Стандарт должен защищать не школу, а ребенка и его родителей». Так, в частности, считает бывший министр образования России, директор НИИ информационных технологий и телекоммуникаций Александр Тихонов. При таком подходе, многое в первоначальном документе придется поменять кардинально.)
Вообще, базовое образование вещь очень консервативная и представляет собой обобщенный опыт всей цивилизации, которыйпросто по определению не может быть изменен и пересмотрен в одночасье одним или группой, пусть даже самых умных, реформаторов.
Можно ли себе представить ситуацию, что в старейших университетах мира Оксфорде или Кембридже, существующих с XII и XIII веков, стали бы в течение нескольких лет вводить новые стандарты, отменять или внедрять новые предметы, пересматривая базовый уровень и систему образования?! Да что далеко ходить, сегодня уже наши наиболее престижные вузы, такие например, как МГУ, руководствуясь инстинктом самосохранения, вводят дополнительные экзамены для абитуриентов, не считая ЕГЭ достаточным стандартом для приема в студенты. А многие чиновники высшего звена (не столь патриотично настроенные или может просто не доверяющие реформе) отправляют своих детей и внуков за рубеж в престижные учебные заведения.
Но, чтобы не говорили по поводу среднего образования советского периода, оно действительно было оптимальным и обеспечивало по настоящему самые высокие базовые стандарты в мире. Так зачем же сегодня планомерно разрушать эту систему? I
Согласен, что жизнь диктует новые условия и необходимые небольшие, подчеркиваю — небольшие, корректировки. Например, новый стандарт в обучении иностранным языкам, информатике и, может быть, что-то еще. Но постоянное перестраивание всей системы в корне, в конечном счете, приведет к полной ее деградации.
Новый закон объединяет в себе два закона — «Об образовании» и «О высшем и послевузовском профессиональном образовании». Этот документ получился громоздким (более 200 страниц), имеет много противоречий и уже сегодня видно, что нормально он работать не будет. Более того, на мой взгляд, он содержит ряд откровенно опасных моментов, как например, предоставление школьникам возможности самим определять в рамках обязательного среднего образования «базовый» и «углубленный» уровень собственных знаний, а также предметы, которые, по их мнению, будут нужны или не нужны им в будущей жизни и будущей профессии... Не бывает знаний нужных и не нужных, тем более в обязательном среднем образовании, где стандарт должен быть четким и понятным. Сегодня же в результате всех нововведений современные школьники зачастую не имеют элементарных базовых знаний по таким предметам, как математика, русский язык, физика, литература, биология. Вот на что сейчас нужно обратить особое внимание.
Большую опасность представляет собой также попытка перевести весь процесс на коммерческие рельсы и финансировать в первую очередь те школы «где лучше учат». Как сказал министр Фурсенко: «...голосовать должны ребята. Ногами! Они должны иметь право переходить в эту школу. И за ними
должны идти деньги». Хочется спросить Андрея Александровича в этом подтексте о судьбе сельских школ и школ небольших провинциальных городов. Или эту категорию ребят мы вообще исключаем из процесса? Вместо принятия достойного бюджета в сфере образования учителям и директорам школ предлагается заняться коммерцией, а дети из малообеспеченных семей или из сельской местности вообще рискуют не получить не только высшего, но и элементарного среднего образования, и неважно, какие таланты и способности они могут иметь от природы.
Создается такое впечатление, что реформаторы сами не уверены в конечном результате и запутываются все больше в собственных нововведениях. А самое страшное, что роль «подопытных кроликов» в этом затянувшемся эксперименте отведена нашим детям.
Сегодня вся система пока что держится на плечах учителей, на их энтузиазме, преданности профессии и гражданской сознательности, но и этот запас прочности не бесконечен.
Министр образования с гордостью говорит как о некоем социальном завоевании, что зарплата учителей в 2000-ом году в среднем по стране была 1164 рубля, а в 2005-ом «...она уже стала больше 5 тысяч» (!). Я думаю, комментарии здесь излишни...
Крайне тяжелая ситуация складывается сегодня в системе ПТУ и техникумов. Как следствие, нехватка квалифицированных рабочих рук в России уже ощущается достаточно остро. Это тоже одна из приоритетнейших задач для правительства. Требуется принятие целого ряда социальных мер, обеспечивающих престиж рабочих профессий.
Сегодня и стране больше шести сотен федеральных государственных вузов. Об их судьбе сказано в статьях 133 и 135 нового образовательного закона, из которых ясно, что вузов на всю страну останется едва ли полсотни. Какая судьба уготована остальным? Неизвестно.
Правда, в дальнейших текстах можно увидеть такие термины, как «региональные и муниципальные образовательные учреждения». Но в гл. 15 ни слова об их статусе, организации, финансировании, обеспечении качества подготовки и т.д., как это сделано для упомянутых трех категорий. И это тоже касается южноуральских ВУЗов. Может быть, наши институты и университеты постигнет судьба танкового и автомобильного училищ? Нынешние госвузы после периода стагнации и деградации могут бесследно кануть в Лету или трансформироваться в коммерческие «конторы по продаже вузовских дипломов». Единая государственная система высшего образования, составлявшая гордость советской страны, рискует быть уничтожена. И это при том, что сейчас вкладываются колоссальные средства в строительство научного центра Сколково. Для кого откроет он свои двери? Известно, что сегодня 27 тысяч докторов наук работают в России, а 17 тысяч наших докторов наук трудятся в Америке. У знаменитого Билла Гейтса из 100 специалистов — 50 — русские, 30 — индусы и Китайцы, но практически нет американцев. Однако, при этом за основу нового закона об образовании мы взяли почему-то именно систему образования в США?!
Придерживаюсь мнения, что закон в нынешнем виде требует серьезной переработки. В частности, считаю целесообразными предложения закладывать в бюджет на поддержку образования не менее 7 процентов от ВВП, сделать зарплату учителей выше средней зарплаты в промышленности,
поднять стипендии студентам до уровня прожиточного минимума и т.д.
Кроме того, имеет смысл четко прописать наиболее острые моменты в региональном законе «Об образовании», чтобы сохранить образовательную систему Южного Урала.
В целом же считаю, что реформы в системе образования не могут проходить в отрыве от экономических и политических реформ. И если из 1,1 млн выпускников ВУЗов 2010 года могут найти работу по специальности лишь 20%, то это говорит о том, что реальный сектор экономики просто не обеспечивает молодым специалистам необходимое количество рабочих мест. Продажа природных ресурсов за границу — это самый примитивный и недальновидный путь. Необходимо не на словах, а на деле внедрять современные технологии, создавать благоприятные условия для развития производства в стране, оптимизировать режим налогообложения, снизить тарифы на энергоносители, разработать систему льготного кредитования для промышленности. Наряду с этим, более рационально подойти к расходованию бюджетных средств, и реализацию многих масштабных проектов отложить до тех времен, когда это действительно будет стране по карману. Так, например, создание собственной силиконовой долины в Сколково вполне могло быть реализовано гораздо более быстрыми темпами и за меньшие деньги на Новосибирской научной базе. И таких примеров очень много.
Время для решения всех выше названных задач у нас ограничено, поскольку мир вокруг меняется стремительно. И жизненно необходимо сохранить конкурентоспособность, ведь от этого зависит будущее каждого из нас и всей страны в целом.
Количество показов: 5272